27 ноября 2009 - 27 июня 2011 г.

27 ноября 2009 г.

Когда нету души, когда правду распяли, когда все продали, все в грязи искупали трудно что-то сказать, трудно правды добиться, остается лишь ждать и гадать что случится, но гадать и терпеть не годится, не надо, надо труд приложить и поднять наше знамя за отчизну свою, право, стоит подняться, не внимать сволочью и довольно трепаться. Время ищет людей, чтобы сильными были, чтобы правду несли и врагов не щадили. Бессознательное большинство, которое лишено критического мышления, не может начать страны возрождение. Трусливый сброд, что нищ душою, балласт, обуза для страны, его идеи лживы, пошлы, его деяния скверны, нам нужно снова возвратиться к тем легендарным, светлым дням, чтоб воли мы могли добиться и отомстить своим врагам. Пойдем вперед за Украину, пойдем вперед за гетьманат и через сабель блеск, руину освободимся от преград, от тех преград, что нам воздвигли, чтоб превратить нас в холуев, но хватит в нас идеи, силы освободиться от панов.

Український шлях тернистий виринає з небуття і лунає наша пісня і живе наша земля. Хай нам тяжко, хай нам скрутно і сміються вороги, будуть нові гайдамаки, будуть вільнії ті дні. Все минає і проходить, так лише негода ця, буде новая країна самостійна і свята.

Ирэн, желаю счастья в этот день, пусть за окном поет метель, а в душе бушует день, день ярких красок, вдохновенья, любви и нежности горенья, триумфа всех твоих надежд, желаю я тебе чудес. Мерцает снег под лунным светом, морозно в воздухе, свежо, но пусть тебе, моя подруга, сегодня будет хорошо; не каждый день бывает так вот, чтобы открылася душа, чтобы снежок лежал на ставнях, фортуна была к нам добра, прими, Ирэн, мое почтенье, прими, Ирэн, мои слова, пусть будет это день рожденья прекрасной сказкой для тебя.

12 декабря 2009 г.

Закаляюсь холодом, причащаюсь голодом, становлюсь твердей от обмана, хоть на сердце моем поет старая рана, отражаю удары, становлюсь в оборону, не желаю сдаваться на расправу Садому. Знаю, путь мой нелегкий и немыслимо трудный, очень долгий и дикий, совершенно безлюдный, но я выстоять должен и дойти к своей цели, огибая преграды, уходя с под прицела, уходя с под прицела, окунаясь в свободу и с любовью к стране я терплю свою долю.

13 декабря 2009 г.

Мерцают в прохладном тумане огни городских фонарей, закончится вечер снегами, проходит сегодняшний день, уходит надрывно и тяжко, с щемящей тоской за душой, скользит, словно тень, исчезает за той вон кирпичной стеной и тают его очертанья, теряются в зыбкой дали, а я так хочу быть с тобою, заснуть на твоей груди. Забыться от горя и боли и сбросить тоску из души, на сладостном шелковом ложе забыть все проблемы свои, в объятьях твоих отогреться и в омуте этом тонуть желаю я страстно, всем сердцем с тобою, Оксанка, гульнуть.

20 декабря 2009 г.

Молодежь, где ты, ау! Что ж забыла за страну, где же твой протест и честь, али ждешь каких чудес? Молодые старики, все душою так дряхлы, словно крот, боитесь вы видеть свет, пылать внутри, нету в вас идеи, веры, вы ленивые химеры, что живут плюя на все, словно быдло или чмо. Выпороть бы падлецов, вас, бессвовестных юнцов, оборзевших и бездушных, так стране сегодня нужных, что за мертвые вы души, бьете, падлы, все баклуши, видя срам родной страны, забегаете в углы, что же старыми вы стали, что одряхли и устали, что мешает вам раскрыться и от пут освободиться, и помочь своей стране жить достойно на земле. Верю, все ж найдутся люди, не паскуды, не Иуды, а герои, патриоты, не какие-то уроды, что восстанут за идею, правду, веру, за Украину родную, обуздают эту бурю.

20 декабря 2009 г.

Янычары правят нами, вроде бы не мусульмане, но терзают нас не хуже, окуная в грязь по уши, ниже планки опустили, всю страну разворушили своим грязным свиным рылом, стонет Родина по игом этих сучек, тварей вшивых, этих блядей тупорылых, этих низменных душонок, налоевших до печенок. Какже ты, моя Украйна, моя ласковая панна, допустила это свинство, эту ложь, цинизм, насильство, что же сделалось с тобою, молча стонешь под шпаною, но наступит твое время, встанет правда, встанет вера, рухнут ржавые засовы, ты дождешься лучшей доли.

22 декабря 2009 г.

Наклоняешься ко мне ты в глубоком декольте и глазами я ловлю твою грудь, твою весну, как влекут к тебе меня твои пышные хлеба, что политы соком страсти к ним, так хочется прижаться, их так хочется стискать, удовольствие познать. Две твои большие груши возбуждают мою душу, придают прилив мне сил, они мой кумир и мир, мир, в котором отдыхаю, наслаждаюсь и летаю, познаю огонь любви с ней прекрасной Натали.

Как призывно торчат твои груди и коричневый манит сосок, словно полные белые луны и улыбки твоей огонек. Улыбаешься нежно, игриво, сексуально лаская себя, как прекрасна ты, неповторима, как горят дикой страстью глаза, как прелестны твои очертанья, твоя грация, твой тонкий стан, загадай, я исполню желанье и паду к твоим стройным ногам; отгоню все печали и беды, утолю твою нежность, любовь и тебе, моя милая фея, принесу я из сада цветов.

26 декабря 2009 г.

Прекрасна, не спорю, ты вся из себя, манеры твои так заводят меня, твой шарм ослепителен, вся ты искришься, прелестна, игрива, ну как не влюбиться, смотрю на тебя, ну а сердце так млеет, а взгляд раздевает и душу мне греет, фигура, кокетство, улыбка, глаза, ты мой идеал, обожаю тебя. Когда ты смеешься ты так сексапильна и так ты на редкость причудлива, дивна, одета в меха, так прекрасна и лежа кружимся по саду с тобой безмятежно, в снегу утопая, кидаемось снежкой, люблю я тебя, моя белоснежка, мы падаем в снег и кайфуем с тобою, целуемся мы этой зимней порою.

Выгибается как кошка, вся такая секси ты, в сердце гул стоит, как взглянешь на все прелести твои, право есть на что взглянуть, когда есть такая грудь, ну и сзади ничего, тоже взяться есть за что, вот уж предки постарались, произвев такую радость, что ни взгляну, в транс вхожу и ее всегда хочу. Ее ливень волос золотистых, похотливое лисье лицо, ее страсть и феерия мысли притянули меня до нее. Я люблю ее дикой вакханкой, я люблю ее скромной, не злой, я люблю ее каждою клеткой, она мой идеал, мой покой. Героиня моя и принцесса, наслажденье средь бурь и штормов, она в жизни моей вдохновленье и дорога с красивых цветов.

28 декабря 2009 г.

Смуглая и разная, ты такая классная, милая, беспечная, ты такая нежная. Заводишь ты с пол-оборота задором своим боевым, как солнце, теплом своим греешь, с тобою светлей этот мир. Смуглая кожа пахнет жасмином, волосы с нежным, красивым отливом, груди налитые страсти желаньем, как передать все твои очертанья, как передать все твои мне изгибы, сладостью полное, девичьей силы, ту квинтэссенцию неги и страсти, эту обитель прекрасную счастья? Сколько энергии ты выделяешь, как ты заводишь и преображаешь, как с тобой хочется дольше остаться, дольше остаться, чтоб потеряться в этом чарующем ярком эдеме, на этой уютной, шелковой постели.

Жаркая, как лето, сладкая конфета, огонек в глазах, ты мой знак, маяк, ты мой компас верный, мой денек заветный, мой ты ураган, счастья океан; я люблю все твои ухищренья, эротизм, простоту и задор, я люблю твое теплое тело и твой голос, улыбку, любовь; ты мой ангел-хранитель, надежда, согревающий лучик тепла, я люблю тебя страстно и нежно, ты ведь столько всего мне дала; пред тобой преклоню я колени, зацелую, родная, тебя, моя нимфа, ты муза и фея, я так долго искал, ждал тебя.

7 января 2010 г.

Подниму я твою юбчонку, приласкаю твои полушария, зацелую груди я белые, моя ветреная Наталия, ах, какая ты сексуальная, так и просишься мне в объятия, я любуюсь тобою искренне и объят стою страстью пламенною.

Моя сексапильная киска, одетая в стринги, чулки желаю тебе я признаться в своей запоздалой любви, увлечь тебя вихорем страсти в мир сладких, безумных надежд, ласкать твои пышные формы, тобою гордиться окрест, насытиться счастьем, любовью, ее ведь так мало вокруг и зимнею этой порою быть вместе с тобою, мой друг.

Будь со мной распутной куртизанкой, утоли огонь моей души, расскажи мне о своих желаньях, в мир чудесный свой меня введи. Пусть пылает пламя нашей страсти, будет пусть сплетенье рук и ног, и пускай нас эрос повенчает, беды прочь, обиды унесет.

Раздвигаешь пошире ноги, обнажаешь ты плоть свою, открываешь ворота рая, приглашаешь зажечь свечу, приглашаешь испить напиток, что пьянит и туманит мозг, приглашаешь ты окунуться в мир волшебных и сладких грез, облетают одежды наши, слышен только гул двух сердец, хорошо с тобою, Наташа, пить ликер под названьем секс.

Распущу твой халатик и рукой проведу по твоей нежной коже и тебя обниму, загляну я в глаза, ну а в них яркий блеск, яркий блеск и огонь, упоительный секс. Сладострастии полна, вздохи слышны сильней и не надо вина, захмелели мы с ней, отдались тем порывам, что так возбуждают и в чарующий мир так безумно бросают.

Проходишь мимо, виляешь попкой, твой зад роскошный влечет веревкой, такая краля, что и не снилось, моя Светлана остановилась, состроив глазки, сказала томно, тебя хочу я, с меня довольно, и вот уже в порыве страстном мы предаемся тому, что классно, тому, что классно и что полезно, сближает души – общеизвестно.

Твое податливое лоно и стон, слетающий из губ, твои сетчатые колготки, что вызывают сильный зуд – все дышит в тебе сладострастьем и я на все готов, согласен лишь только быть с тобой, Оксана, познать все тайны, сказки рая и ощутить прилив вновь сил, ты мой божественный кумир.

Твой горячий язычек похотливый и распутный, он такой игривый, чудный, вытворяет чудеса, закрываю я глаза, от блаженства тихо млею, улетаю и лелею в мыслях образ дорогой я Илоночки родной.

Люблю созерцать я твою наготу, люблю покупать для тебя красоту, люблю я тебя ублажать и холить, с тобою я, Жанна, не буду юлить, ты классная баба, ну что тут сказать, и гнется под нами опять, вновь кровать. Тебя я люблю от сих и до сих, я знаю, с тобою не будет помех, ты так сексуальна и так ты пьянишь, с тобою на крыльях паришь и летишь.

Люблю тебя одетую, раздетую люблю, люблю тебя красивую, коварную люблю и серьги твои длинные и вихорь завиток, черты твои красивые, твой образ дорогой и в дикой страсти пламенной шепчу тебе любя, моя кобылка рьяная, проказница моя.

Подойду к тебе на цыпочках, обниму тебя за талию и покрою поцелуями твою кожу, такую пряную, твою кожу такую смуглую, шелковистую, будто с бархата, что ласкать ее вновь мне хочется, распыляясь безумно, пламенно. Ты вгоняешь в раж и сражаешь в раз, на излете бьешь, ловишь неводом, отдаешься ты, будто в первый раз, наслаждаясь этим безвремием.

8 января 2010 г.

Ах, блондиночка моя ты блондиночка, моя славная ты Мариночка, в обтягивающих бриджах ты пройди виляючи, возбуди меня, доведи до крайности. Шалунья, недаром зову я тебя, соблазн источаешь и манишь меня, и формы твои пышные так будоражат кровь, люблю тебя, Мариночка, ты мой шальной огонь.

8 января 2010 г.

Волосы – цвет вороного крыла, шлейф от парфюмов и как ты свежа, искрятся глаза и сверкает улыбка, проворна, игрива, по-девичьи гибка. Жеманно, небрежно снимаешь ты платье и приглашаешь, открывши обьятья, демонстративно так оголяясь, взоры горячие мне посылаешь, за руку взяв влечь на ложе, чего и я желаю тоже.

Ах, Илоночка, Илона, моя фея, примадонна, моя ласковая киска, что лежит сейчас так близко, ты сегодня так прекрасна, позабавимся мы классно, плюнем прочь на все проблемы, только мятые постели подтвердят, что тут творилось, как любилось-веселилось.

В неглиже и караже ты сегодня на волне, на волне несешься страсти, быть с тобой – такое счастье, отдаешься всем ты телом, наслаждаешься меж делом, комплексов ты знать не знаешь, стыд и рамки презираешь, все условности, каноны для тебя пустые боли, для тебя пустые звуки, ты ведь знаешь есть от скуки способ действенный и верный, самый классный, обалденный.

Опьянев от твоих флюидов под воздействием твоих чар, обниму я тебя, Марина, отгоню прочь тоску-печаль. Как услышу твой сладостный голос, сразу млею и в ступор вхожу и волос водопад золотистый поцелую и тихо скажу: как люблю тебя страстно и дико, что творится в душе у меня, моя фея, моя ты богиня, несравненная муза моя.

Сексуально выгибаясь подле зеркала стоишь, оценить твои красоты предлагаешь, не спешишь, из вещей костюм лишь Евы на шикарном твоем теле. Знаешь что меня заводит и, прищуривши свой глаз, ты решила ввести в раж, сделав хитрое лицо, протянула руку к шлепке и примерила ее, и призывно своим телом стала позы принимать, изгибаться эрогенно, взгляды страстные метать. Что сказать, ты это можешь, распалить, сжечь дотла, увлекти с собой на ложе, нимфа страстная моя.

Сладкая женщина тянет магнитом, хочется с ней оказаться джигитом, хочется ей доказать свою страсть, будь ты рабочий, рыбак или князь, и, преклоняясь пред их красотою, мы распыляемся страстью большою и вожделением полны глаза, где там, забыли, что есть тормоза! В вихре безумном хотим оказаться, с нею прелестной испить сполна счастье.

12 января 2010 г.

Заснеженным, морозным утром ишли вперед наши ряды, бежала кровь по переулкам, были повержены враги. Свобода яростно и властно ворвалась вновь, зовя на бой, и силы Родины проснулись, и всполыхнул опять огонь. Крижится старое, линяет и падает, как листья, в грязь и новый век бодро шагает и рубит эту сучью власть, вернулось прошлое наскоком, вдохнуло жизнь в унылый край и осветился дивным светом Украинский Холодный Яр.

Жалость – обуза, жалость – балласт, жалость не надо, нет, не сейчас. Время сейчас не жалеть, а стрелять, за униженья погоны срывать. Время стоит на пороге и ждет, будем отважны и нам повезет. Нет, предъявлять нам давно уж пора и потрепать эту свору сполна, и утопить эту свору в крови, пусть совершатся великие дни. Время настало меняться, творить, раны Отчизны лечить и не ныть.

13 января 2010 г.

Закусив удила против ветра лечу, обжигает мороз, я шепчу и кричу, я пытаюсь дозваться, я пытаюсь дойти и, чего б не случилось, мне не сбиться с пути. Труден путь и нелегок, только я не сдаюсь, на дыбы снова встану и голопом несусь к той единственно верной, лучезарной мечте, что спасала и грела мою душу во тьме.

Был с детства не такой как все, жил в отчужденья полосе, с детства нес дух свободных степей, ярким светом горел и был смел, не хотела склоняться, душа восставала, она против зла и гордыня моя как скала, ограждала меня от хамья. Одиноким я часто бывал, но идею свою не менял, не транжирил ее, не сдавал. Эта сила моей души помогала терпеть эти дни, помогала терпеть мне и ждать ту свободу, что будет опять, ту свободу, что снова придет и Украину нашу спасет.

Будет воля, будет правда, хоть бывает тяжело, я увижу как державы вновь осветится чело, верю искренне и свято, сможет Родина моя, вновь вернуть былую славу, уничтожить холуя, ад творится в нашем крае, беспредел, что тут сказать, но не долго уж осталось этим шкурам панувать. Прошлое – не мертвый фактор, прошлое реванш возьмет и все цепи и запоры хладнокровно разобьет, и от тяжких лет неволи не останется следа, мы добьемся лучшей доли, чтоб жила наша страна, чтоб была свежа, как мята и прочна она, как бронь, чтоб напасти и все беды поглотил святой огонь.

13 января 2010 г.

В бездумном мире счастья мало, в нем правит ложь и воля злая, в нем правят подлые людишки, для коих страны есть картишки, ну а народ – балласт, обуза, солдатики, что верят в чудо. Ценизм у власть держащих сильный, всепоглощающий, всесильный, а рассуждать они мастаки и лают, словно те собаки, высокопарными словами пытаются привлечь к себе и прикрываются богами, хоть бес живет у них в душе. Льют крокодильи слезы часто, не покривят душой, солгут и жизнь для них без слов прекрасна, коль овцы есть, волки живут.

С новым годом, фраера, да пошли бы вы все на, задолбали ваши рожи, стонет нищая страна. Морды обрюзшие, мозги отбитые, ваши затылки бычачьи, бритые, ваше нахальство в историю вписано, ваша жестокость в ней кровью выбита, но ваше время не бесконечное, день убегает, уходит в безвестие, день убегает и тает в истории, будут написаны новые повести красками яркими людьми видными не безразличными, добрыми, сильными.

За идею, за страну я восстану, сокрушу это адское насилье, эту пошлую муру. Соберу таких же изгоев и сплочу их в железный кулак, мы покончим с разрухой, позором и разгоним весь этот кабак. Впору гнать эту всю говорильню и топтать сапогом эту вонь, время ждет своих новых героев и поря утереться от слез. Очень долго терпели мы это и томилась в неволи душа, мы не видели ласки и света, и ходили по краю ножа, но сегодня мы с этим простились и сказали: так дальше нельзя и в железную сотню сплотивши, революция на обняла.

Во кожаной тужурке с вороным наганом сунет моя Мурка по проулкам старым, под ногами каша, лужицы искрятся и поет капель, воробьи кружатся. Воздух будоражит запахами марта и душа горит ее очень ярко. Счастья и удачи я желаю, киска, вспомни обо мне, девочка Анфиска.

13 января 2010 г.

Любовь уходит тихо по-английски, уходит не сказав “прощай” и в тишине слова повисли, и кружит осень листья вдаль, не стоит право убиваться, винить себя, томить тоской, не прокрутить нам пленку счастья и не вернуть нам ту любовь. Все относительно и шатко, и нету счастья без конца, как жизнь – ретивая лошадка выносит часто подлеца.

30 января 2010 г.

Зима спускалась на страну, обледенила души и хоть кричи, взывай ты к ним, сидят и бьют баклуши, до лучших дней погреблены под снегом вёсны и идеи, и в этой снежной пелене дай, Господи, мне крепкой веры! Не дай мне сбиться и упасть в холодные зимы объятья, мне рановато умирать, ведь на сердце моем так жарко. Зима сильна, ее щас час, но будет карта ее бить, придет весенняя пора и горечь будет позабыта, растает снег и треснет лед, тепло пробьется сквозь преграды, ни снегопад, ни гололед не остановят жизни пламя.

Против раболепства я восстал душой, как не тяжело, я не стал ханжой, как не тяжело, сукой я не стал и своей страны я не предавал. Я черпал, как с ручья, мудрость сотен веков и смеялся, шутил, невзирая на боль, не униженно ныл, а искал позитив, моя совесть чиста – я любовию жил.

Не бойтесь любить, не бойтесь мечтать и горизонты свои раздвигать, идти против мнения тех, кто у власти, искать, обрести, пусть в борьбе, свое счастье. Не будем животными, будем людьми, откроем мы души мечтам и любви.

Великая страна Россия сильна величием души, с страниц историй вижу живо ее прославленные дни, но были черные страницы, их позабыть, увы, нельзя и моя Родина стонала, ходя в ярме у палача. Колониальные веревки впивались в кожу, жгли огнем, еще видны рубцы и раны от тех кандалов и оков. Конечно, Россия не есть нам чтоб враг и русский народ умен, не дурак, но мы есть страна, что была в кабале, под пятой царя держалась в узде с нас всех изгалялась мы были бесправны немногим то лучше, чем чукчи иль айны. Блистал Петербург и Москва все гуляла, а наша страна все тускнела, линяла, но все относительно, все в мире шатко, и где же тот царь, где жандармы, охрана? Бывали и красные тут саморкандцы, но волю убить не смогли эти перцы, и настоящего видя уродство, знаю, взойдет над державою солнце, знаю, восстанет моя Украина, верю, появится новый мессия!

31 января 2010 г.

У моей Анфисы две такие сиси, а в глазах огни, шальные фонари мои ночные светят ласково и манят, завлекают, приглашают к ней на шелковое ложе, они мне всего дороже, с ней могу творить безумства, раскрывать....чувства, с ней могу предаться страсти моей девчонкой из сказки.

Охотница Диана ныряет под одеяло. Диану так охота и манит ее попа, пройдет, вильнет так ею, что я вмиг одурею и слов нерастачая мы вновь начнем сначала, наполнится пространство одним лишь криком счастья, мы будем с ней в экстазе неистовом и рьяном, и, перейдя черту, лежать в угаре пьяном.

Обожги ты своим поцелуем, не стесняйся неистовых ласк, я хочу быть с тобою, Оксана, наслаждаться сегодня, сейчас. Ветер теплым дыханием лета шаловливо заскочит в наш дом, в моей жизни ты словно комета, что зажгла вновь, вернула любовь. Я любуюсь тобой и пьянею, и не знаю что право сказать, моя фея, моя ты Венера, я люблю огонек твой и взгляд, что заводит в далекие дали, где прекрасные розы цветут, где леса с заливными лугами и ручьи свою песню поют.

Прекрасна женская любовь, в ней нет насилия и лести, она пылает и горит прекрасным цветом в поднебесьи и сколько дивной красоты таит она и вдохновляет, ее мелодия, звеня, в глубины сердца проникает. Заворожит, не оторвать, какая чудная картина, решил я стих сей написать во славу дев прекрасных мира.

Женщина женщину любит, что тут, скажите, такого? Эта любовь так чиста и не несет она горе, а как красива порою взять написать бы картину, трудно понять это все вшивому этому миру. Миру живущему сонно, миру живущему бренно, не оценить, не понять то, что живо и нетленно, то, что исполнено силы и вдохновляет поэтов, что согревает теплом и освещает нас светом.

Какое прекрасное имя Снежана, ты вмиг представляешь за окнами снег, вальсирует он и искрится, сияя, как мне дорогой и родной человек. Снежана как тайна, Снежана как море, ее угадать никогда не дано, но с ней я не знаю что есть в мире горе, когда ее тело мне дарит тепло. Стыдливый румянец, девичья челка и взгляд говорящий все сам за себя, моя ты родная, моя ты девчонка, Снежана моя и дыханье рая.

20 февраля 2010 г.

Неужели ничего не будет, неужели не случится вновь, неужели обо мне забудет и погаснет мой шальной огонь и пройдут по мне чьи-то ноги, остро раня кожу каблуком и, в грязи лежа возле дороги, буду тлеть, а не гореть огнем. Навевает грусть, тоску на сердце и терзает нервы мне печаль, но дождусь весны я златовласой, прогоню с своей души февраль, отсеку сомнения и думы и откроюсь я весеннему теплу, и свершатся все мои идеи для которых на земле живу.

Пишу строчки, как будто чиркаю спички, бегут в синюю даль по путях электрички и осень нагая танцует стриптиз, и кружится, кружится, кружится жизнь, мелькает, как вспышка и как кинолента, и шепчет парнишка – “держись, держись крепко, ты должен доехать, ты должен угнаться за синею птицей по имени счастье, ты должен поверить в себя и мечту, а я помогу и тебя поддержу, поверь, что я слов не бросаю вот так, тебе повезет, ведь ты не дурак, тебя закалили суровые будни, тебя ожидает улыбка фортуны”.

21 февраля 2010 г.

Подари мне это небо, этот дивный небосвод, обними меня за плечи, мой ты идол, мой ты бог, проведи своей рукою по натянутой струне, будет эта ночь волшебной, будем мы наедине, отдадимся чувствам страсти и покинем этот мир, я тебя так долго ждала, мой божественный кумир.

6 марта 2010 г.

Листья календарные опадают, кружатся, день прошел в сметении, холодно на улице, отчего невесело, на душе тоскливо, хочется весны, скорей солнце чтоб светило и, конечно, чтобы дни проходили ярче, чтобы небыло бы в них ни крупинки фальши.

Истерты эпохи, как стерты подошвы ветрами времен, что безжалостно мчат и на мольберте безумный художник рисует, рисует, рисует опять. Вся жизнь как в дурмане, вся жизнь как в могиле, вся жизнь как в застенке, кричи-не кричи и рушатся сваи и падает глина комок за комком на все чувства твои. Разверглась земля и стоит ждет добычу, когда ж ты придешь, о, таинственный друг, к чему все безумия мысли, страницы, когда их безжалостно жгут.

6 марта 2010 г.

По взмаху веера-судьбы обречены страдать народы и боги спят, не слышно их и льется кровь, и плачут вдовы, несправедливости стена стоит цинично и безжально, к мольбам людей она глуха, века ветров поют печально. Несется пыль, столбом летит, частицы поднимая праха, так наша жизнь – она горит или подохнет, как собака; песок, песок, куда ни глянь барханы, дюны, вновь барханы, о если б мог он рассказать хотя б немного своей тайны, он видел много храбрецов и дочерей своих прекрасных, в его глубинах спят они, забыты всеми и несчастны, да что там люди, города стоят засыпаны по горло, исчезли страны и дома, и сердце бьется так неровно, и мысль за мыслью, как патрон, летит пространство пронизая, душа смятением полна на головешки созерцая, ведь как прискорбно видеть тлен там, где еще вчера светили огни в домах, был слышен смех и звуки песни в небо плыли, ну а сегодня, посмотри, стоят пески и ветер воет, и вся история в пыли, никак мосты вновь не отстроит. Что знаем мы о том, что было обрывки, мифы вот и все, а жизнь бывало ключем била и процветало ремесло, мелькали девичьи улыбки, струился чистый, тонкий смех, все это было, как картинки, которых уж в помине нет. Несется колесница быстро, топча безжалостно людей, стирая мысли, ихни лица до окаянных наших дней.

8 марта 2010 г.

Брутальная сила давлеет над миром, возводит на трон она лживых кумиров по прихоти злой или может по року тиранской пятой попирает пророков, ваказуя силы и грабя народы, себе возводя бесконтрольно хоромы. Брутальная сила не знает пощады, она лицемерно твердит о морали, в своей изощренности странной и глупой, не зная, что будет за следующим утром, а будет чего ожидали веками, что помнят долины и серые камни, все слезы народов, мученья мессий, они проклинают бездушный наш мир, они говорят сквозь брусчатку дорог и с ними я знаю что не одинок.

В психологии славян много грязного белья, ихний весь менталитет рай для юма и раба, в ментальности нашей есть море распутья, в ментальности нашей заключено глупое, ментальность всю нашу менять есть резон, пора уж примерить другой нам фасон, не надо себя утешать и жалеть, а в новую кожу достойно облечь. Чем можем гордиться, что есть предложить, быть может уж хватит блаженным ходить, посмешищем стали и пугалом в мире, таскаем в ногах мы пудовые гири, а мир насмехается глядя на нас, а мя потом пытаемся, мол все у нас класс. Юродством своим мы гордимся безмерно, не замечая как бедно и скверно живем на окраине, префирии будто больные или чумные пригоршни грязи бросаем в соседей, сами же ходим запутаны в сетях, ходим по лесу, в чащобе мы темной, ходим кругами жизнью никчемной.

Казачий путь то, что нам надо и что избавит нас от бед, возродит нашу он державу и принесет в дома он свет. Нет более других маршрутов, нет более других путей, лишь только сине-желтый флюгер убережет нас от потерь. Другие обещали много, другие льстили без конца, но флирт прошел, чиста дорога и так осенне-холодна, мы ёжимся и ищем света, блуждаем улицами мы, но не дадут нам воли, правды те оборзевшие скоты. Так может бросить это дело, быть молчаливее раба, быть может хватит терзать тело своей отчизны, братья, а? Чего дрожим, как лист осенний, почем боимся этих крыс, так раздавить их надо тварей, построить лучшую нам жизнь. К чему все эти недомолвки, зачем живем как на войне, опостылевшие веревки терзают тело вновь стране. Пора поднять нам знамя предков и кровью смыть весь этот вздор, пусть возгорится дружно пламя, пускай свершится приговор, пускай покорными те будут, кто нас низвел до холуев, пусть моя милая отчизна освободится с под оков.

Есть золотая середина и в ней есть правда и есть стать, то украинская идея, казачий путь, что не сломать, то третья сила, третья чаша, то истины бесценный клад, то наша правда и удача и путь вперед, а не назад. Все прочее никчемно, жалко, все прочее есть сущий вздор, опостылевшая лошадка, моей больной страны раскол. То голубые бандерлоги, то фашистов трескатня, Пилюги разные, Тигибки и бесконечная мура, гло паранойя с всяким гриппом, то дрибидень по новостям, то у кого какие джипы и как живется там рабам. Что наша жизнь - дурдом и только, что не сулит прогресса нам, но долгожданная свобода ударит хлестко по щекам и спросит строго с укоризной, и совершит свой скорый суд, напрасно наверху гориллы так нагло и излишне лгут.

Жиденок Яценюк оранжево-сопливый, он хочет показать какой же он строптивый, а лицедей такой, ему б сниматься в фильме, играл бы там черта и разные там мымры. Трепаться он гаразд, кричит слюни пуская, оранжевая власть совсем мол там не злая, но чувствуется мне, что все эти уроды живут в другой стране, для них свои законы, они уж коммунизм себе обосновали и денежки тайком по банкам распихали, но будет им привет с загробного блин света, падет в канаву, грязь дешевая монета, свершится приговор и гильятина взмахом разрубит эту ложь и жареным запахнет.

10 марта 2010 г.

Приходит день, а ночь проходит, заведено так издавно, в холодных хатах ветер воет, страна стоит разорена, а наверху дерутся бесы за мерседесы и бабло, и им страна не интересна, а мы для них фуфло и чмо. Все перекошено в отчизне, извращено, испошлено, достойной нет в помине жизни и на душе так тяжело, куда бежать, к чему стремиться, о чем мечтать, чего желать, порхают, угосают мысли и новый день спешит опять, такой же глупый, как другие, бесцветно-серый, как шоссе, куда идешь ты, Украина, что ждет тебя на вираже.

Нет и не будет порядка там, где царит произвол, всякий закон для них тряпка, каждый из них сам король. Жрут, обжираются бляди, морды лощеные их, нам вдруг твердят о морали, напрочь забыв, что есть стыд, народовластия нету, бесы справляют шабаш, скорбно глядит на отчизну наш незабвенный Тарас, им же по боку все это, что им идея, страна, святы для них лишь портфели, мы же для них мелюзга. Ездят они на Канары и Монте-Карло для них, фотомодели и пабы, полный ажур, стол накрыт, лоском сияют и блещут, замки растут, как грибы, длится, ах, как бесконечно, этот весь пир средь сумы!

Хлопают в ладоши и моргают глупо, отдают свой голос за тарелку супа, позволяют разводить как простого лоха и считают, что еще все не так уж плохо. Где ж сознание твое, мой народ свободный, что ж ты стал как то хамье, чем ты, брат, довольный, что кричишь до хрипоты, воздух сотрясая, что дали тебе они, вся ворожья стая. Отдаешь свой голос тем, по ком пуля плачет, эх холодная душа, вот что это значит! Мир бастует и шумит, ты ж сидишь в окопе, собираешь конфетти на балу в Европе. Ходишь горбишься за грош и гордишься этим, ну какая же ты вошь, черн твой мир, не светел, не хватает у тебя воли и отваги, и душителей страны ты таскаешь флаги, терпеливый и тупой раб ты высшей пробы и достойные тебе подошли оковы.

11 марта 2010 г.

Повстань український народе проти гнобителів свободи, за що ти плескаєш в долоні, тим слугам та блазням долі, не забарись, благаю тебе, нарешті покарати зло, хай з неба світ спаде на тебе і освітить твоє чоло, не будь байдужим, будь рішучим, доволі жити у пітьмі, врятуй свою ти батьківщину, свою свідомість прояви. Серед марева гірких цих днів, знаю, з’являться сини степів, пролунає з Донця до Карпат бий панів, геть цей весь маскарад, забаганки, всі їхні хатини запалають посеред ночі, крізь віка українська мета – подолати панів та жида, обрести ту свободу степів, що народ так чудово воспів. Жалюгідний цей світ не для нас, нам залишив завіт свій Тарас, віє вітер над нами століть, наша воля поки іще спить, але прокинуть її паничі і здригнуться степи і лани, лють скуштують вони на десерт, не допоможе їм цей президент, не допоможе їм Нато і флот, розірве їх повсталий народ, той народ, в ком козацька є кров, що ніколи не буде рабом, що нащадком є славних синів, розбудовником наших всіх мрій.

В солнечные брызги ты, Милэн, одета, песни тебе птицы вновь поют про лето, алые закаты в бирюзовом море и твои родные теплые ладони, запахи жасмина, буйство орхидеи, рокот волн могучих и барашки пены. Мы с тобою в сказке на пороге счастья, шепчет нам прибой – “ пой и наслаждайся”.

В солнечных брызгах теплого лета вижу тебя и щемит вновь в душе, ты так красива, как будто венера, в город сошла так пройтись неспеша. Взглядом своим ты прошла, одарила, нежной улыбкой своей обожгла, в гости смутившись меня пригласила и подарила частичку себя.

12 марта 2010 г.

Виолетта девка-цвет, сколько тебе, киска, лет, вся такая ух и ах, шлейф парфюмов бьет в ноздрях, как видение, мираж с ниоткуда ты взялась, дивной блещешь красотой, нарушаешь мой покой, распыляешь докрасна, моя девочка-весна.

Настасья гордая, Настасья страстная, Настасья дивная, как сахар, сладкая. Как песня звонкая, речушка быстрая, в постели пылкая, на людях тихая. Ее люблю, огонь шальной, доверчивый, и нету лучше мне на свете женщины, и нету краше мне своей любовницы, своей Настасьи, моей озорницы.

Стела стройная, величавая, златовласая, чуть печальная, эрогенно- вся сексуальная, возбужденная, вечно жадная, до постельных баталий охочая и ретивая, словно лошадь та. Вся такая немыслимо стильная и в толпе любой она видная, и в толпе любой она статная, чуть надменная, кожа гладкая, заведет своими флюидами, распалит безумьями дикими, и, сверкнув глазами прекрасными, скажет взглядом мне – “ я согласная”.

13 марта 2010 г.

Станьте раскованы, станьте уверенны, будьте вы женщины супермоделями, овладевайте стрип-пластикой, флиртом, нас возбуждайте под светом софитов. Сбросьте вы ложной стыдливости маску, жизнь коротка, так чего вам теряться, то, что случится, больше не будет, молодость вашу ветрами раздует. Лучше шагать ведь в полную ногу, больше свободы, побольше простору, лучше гореть, а не тлеть головешкой, лучше быть яркой, пусть даже свечкой. Можно пройти в этой жизни и только, серою мышкой, иль эхом, метелью, но это не жизнь, а ее суррогат, это не клад, это полный назад. Если уж жить, то в полную меру, это девиз, то, в что я свято верю и призываю вас разных таких бросьте, забудьте, что есть в мире стыд, бросьте, забудьте, что есть в мире страх, полный вперед, а не полный назад.

По темному тоннелю я ползу наружу и со стороны я подобен ужу, холод мне и сырость пронизали тело и болят суставы, содраны колени. Все же шаг за шагом продвигаюсь к свету, слышно мне уже как бушует лето, ну еще рывок, ну еще немного, должен доползти и чиста дорога. Знаю, повезет непременно, точно и что свято чту прочно и не сложно.

За нашу волю, нашу пісню, за репресовану мету повстань український народе, оголоси панам війну. Будь гідним пращурів великих, не позбавляй себе мети, повинен ти свою вітчизну урятувати від пітьми. Я знаю є у нашій хаті іще чубитії сини і порох є в порохівницях, так треба, браття, козаки, розпалим вогнище велике і хай здригнеться вся земля, хай наша ненька-Україна сплюндрує пана та жида.

Злодії, хапуги та вбивці народу дають скуштувати так звану свободу, усміхнені дяді плюють нам в обличчя і в наших кишенях так пусто, так чисто. Руйнація всюди і світ збожеволів, побачив б Тарас, так знову би помер, де воля, мета і куди ми йдемо, доколи у нас панувати буде зло?

14 марта 2010 г.

Коли згорить палка зоря, туман повіє нед рікою, прошепочу тобі слова:-“зостанься, будь, люба, зі мною. Зостанься, будь в цей дивний час, коли душа співає пісню, а на воді вальсує вальс, пожухне те багряне листя, співають пташки, вітер дме поволі рідною Україной, розбили серце ви моє, зачарували мене, панно.” Не сповісти і не збагнуть, не розказати що відчуваю, лише волошковий погляд ваш дає надію, шлях до раю.

Чари кохання, чари любові, в небі палаючи дивнії зорі, гулкіт сердець, що в безодню несуться, щоб до джерела торкнуться, забуться. Мрії рожеві, мрії безкрайні, дивний політ у країну кохання, дивний політ, той, що зветься любов’ю, що спонукає змінить свою долю, шлях вирішальний водночас важкий, чари кохання, володар всіх мрій.

15 марта 2010 г.

Ти прийдеш до мене у вісні, пролунає твій сміх у пітьмі, замережить дівочий твій стан серед старих у шафі дзеркал. Дивним світом осяяна ти, твої очі блищать як вогні, ти ідеш чи скоріше пливеш, чую шеркіт твоїх я одеж, підійдеш і торкнешся чола і відчую тебе тоді я, своїм дотиком свіжим, як пух, зкинеш втому, позбавиш від мук, подаруєш кохання мені і нехай не в житті, а в вісні.

Вже згасли ліхтарі довколи і новий день ввійшов в права, розплющу очі, подивлюся, а за вікном шумить весна, почую раптом твій я голос і серце тихо заспіва, мене бентежить і дивує твоя незаймана краса. Я шаленію від принадів, твоїх підборів та очей, чекаю вас я, люба пані, як най шанованих гостей, чекаю, лину в своїх мріях і час летить, та день сплива, зайди, тебе прошу, Марина, моя ти радість золота.

16 марта 2010 г.

Світанок одягне намисто з червоно-рудих кольорів, кружляє та падає листя і дощ барабанить сумний, вже двадцять років промайнуло, вже двадцять змінилося зим, а моя країна пірнула туди, де не пахне святим. Плетемся в багнюці по вуха, стоїм мов обкурені ті, навколи руїна, наруга і чорнії кроки одні. Вже двадцять змінилося весен, вже двадцять откружляло літ, а нашу країну занесло замісто трави бачу лід. Стоїть над країною хмара, стоїть над країною сум, де славна козацька держава, чому ми тікаєм від бурь, чому ми не віремо в себе, чому в нас єднання нема, навіщо живемо на світі, мов ті бур’яни у вікна. Довештались вже, доходились, розгублено дивимось ми як день календарним листочком зникає в холодній пітьмі.

17 марта 2010 г.

В прифронтовій смузі, в чеканні, надії я вірю в майбутнє своєї країни, малюю я нарис напрочуд міцний і палко у серці від величі мрій. Натхненням живу і співає душа і навіть коли я ходжу без гроша, бо з вірою легше, бо з вірою краще і з вірою я подолаю нещастя.

Вбили правду, вбили святість, завели безглузду гру, розікрали Батьківщину і пустили по вітру, помаранчеві Іуди та блакитнії щури з нас здирають знову шкури на новеньки чоботи, надягають вишиванки і хизуються, шумлять, а в душі чорти танцюють, в очах мерехтять.

Не помаранчеві Іуди і не блакитнії хапуги подарять розвиток країні і претворять найкращі мрії, а влада сильна, справедлива, а не брехлива та труслива, корінням своїм дуже міцна, де лине українська пісня, що пращурів завіти чте, для котрой надія – святе.

18 марта 2010 г.

Прийду до тебе на світанку та обійму твій ніжний стан, моя ти чарівна горянко, моє ти вогнище, що палко, несамовито покохав. Бентежить серце твоя врода, твоя дівочая краса і розіллються поміж нами всі недоказані слова, грайливо розпочнем ми знову шалену, пристрасну розмову, поринем в вирій почуття, де розмовляють лише тіла, де пестощі рікою ллються, принади безсоромно жмуться, лунають вигуки цікаві, додавши нам обом наснаги.

Роздуми, роздуми, думи, що ллються і на папері рікою несуться. Що їх тривожить, що їх спіткає, знову біжуть, час так швидко минає. Знаву саджусь і пишу я вірша, думи блукають по лезу ножа, думи летять у яскраві світи, ось спалахнули досвітні вогні.

Сутінки спускались слизько, дощ співає свою пісню, мерехтять с понад туману ліхтарі, квітнуть каштани. Промайнули дні, як сполах, як чиїсь там забаганок, відлетіли, мов ті птахи, гірко на душі невдахи.

Коли душа жадає дій, а ти один, немає друзів, немає вірної руки, блукаєш в темряві, напрузі. Як важко, годі й говорить, не хвате сили, щоби сказати, лиш гіркий присмак самоти живе зі мною в одній хаті. Нема солодких поцілунків, нема любові та тепла, за вікнами лютує, виє хуртелиця-зима.

18 марта 2010 г.

Секс услуги целый день, заходи кому не лень, ты получишь высший класс, расслабляющий массаж, так пройдутся – ого-го, девушки тут не барохло, тут путанки еще те, не смотри, что налегке, заведут, но не зевай, поплотнее налегай, управление бери буферами мощными, скачут так, что койки гнутся, попки их дрожат, трясутся, капли пота на грудях так заманчиво блестят. Не стесняйся, будь как свой, мчи ты взлетной полосой к наслажденью, нирване, что тебе подарят дамы.

19 марта 2010 г.

Брехлива Європа, цинічна, безжальна, дає вказівки і поводиться хамно, для вказівки потираючи руки і дивиться, як люди дохнуть, як мухи. Скільки йдем, годі вже, європейськість те і се, ми ж для них що дикуни, а то й гірше – ми раби. Мешковартість – хрест є наш, нами править чорний князь, у на в Раді покидьки, яким все зійде з руки, де ж поділись козаки, одні скрізь вовки, щури, що заграбали країну, зруйнували Україну, що рулюють хто як хоче, їхні жадібнії очі бісовським вогнем горять, шлях до пекла вистиляють. Що ж ми робимо, скоти нас притисли до стіни, а ми все благаєм, стогнем, на поклін ідем за обрій, плачем жалібно, мов діти, босі, вбоги, як каліки, а Європа, що вона, возвела знов паркана і сміється нам в лице – європейськість, от і все.

Разведи пошире ноги, проведи меж них рукой по своей полоске взлетной, разбуди шальной огонь. Вытяни свой тонкий пальчик и, смочив его слюной, поиграй своею киской, продолжение настрой, я прильну к тебе плененный притяжением твоим, будет этот день прекрасный, посвященный нам двоим.

Коли пронеслася свобода і стрімко річка піднеслась ожила мати-Україна – пробив її великий час, але чомусь не так все вийшло і шкереберть пішло у нас, злетіла, залунала пісня і раптом вогник швидко згас. Розчарування та зневіра запанувала там і тут, і збожеволіла країна, звершився сатанинський суд, і ось ідем в багнбці, босі, плетемся в європейський дім, а нам усміхнено Європа приготувала в хліві стіл і ліжко тепле постелила серед щурів та пацюків, куди поділись наші крила, чому палкий наш дух остив.

Є українці, є хохли, є росіяни, москалі, а є жиди та є євреї у кожной нації пігмеї, у кожной нації балласт, яка країна, така й грязь.

20 марта 2010 г.

Какую женщину мне надо, чтобы была бы без изьна, не стерва, а простая баба, чтоб я хмелел от ее взгляда, чтоб я хотел ее всем телом, чтоб кайфовал от красоты, чтоб за ночь смятые постели напоминали о любви. Давно ищу в толпе прохожих те неповторные черты и как художник напишу я в полете мысли вновь стихи, я набросаю ярких красок и неподдельно расскажу что у меня в душе творится, чего я искренно хочу, чего я искренно желаю без ложной скромности скажу и на бумаге образ яркий своей рукою наведу.

Не все борцами рождены, а падлецов у нас хватает и облик Родины во мгле в сердца уныние вселяет, не думают там наверху, что будет суд народный скорый, что за брехню и за страну им понавешивают по полной. Еще бы лет пятнадцать-двадцать, все разрешилося б не так, ну а сегодня нет резона нам отводить свой взгляд назад, достали так, что сил уж нету и ярость наполняет грудь, и линчевать их все готовы, осталось тут рукой махнуть. Ишачат люди в поте, мыле, идут за тридевять земель, а украинские гориллы пируют в кризис без потерь, все чин по чину, все как надо и в бане счет, и мерс стоит, хатынка в два концертных зала и подпись “Путь рабам закрыт!“ Шизеют люди от рекламы, от всяких слухов и от лжи, за оборзевшими блядями белеют в жите костяки, разтут хоромы, растут пуза, растет их гонор по часам, для них поют шуты-артисты, корпоративы, венский бал. Унижен человек рабочий и ниже планки опущен, в его душе такой творится неописуемый надлом, не знает он за что бороться, куда идти, к кому пристать, а жизнь проносится, несется и новый день спешит опять. Покрыто будущее мраком для тех, кто трудится, дает, дает стране машины, уголь и блага сукам создает.

Похожий на ящерецу, Тигипко обосновался, пролез гибко к голубизне пришвартовался и им в любви своей признался. Вона працює на майдані, тепер уже вона не пані, а просто Юля, просто дурра, шизофреничная тигрюля. Как надоели эти суки, взять, потрепать бы их за муки, что выпали на долю нашу, едим давно без масла кашу, жуем давно одну баланду, внимаем речам их тупым, любая вонь, любая падла плюет в нас и пускает дым.

21 марта 2010 г.

Лариса – чайка, что взмыла над морем. Лариса, что пена на гребне волны, несется она своей страстью ведома и в этом порыве сбежит от судьбы, в безбрежном тамдеме из моря и неба пройдет огневой полосою звеня, заставит считаться с своею персоной и высечет искры из камня она, блистает, своей красотою прельщая и свет излучает таинственный нам, натура ее артистична, упряма, подвержена импульсам, страстям, ветрам, натура ее не приемлет отходов, натура ее рьяно рвется вперед, себя не жалеет она и не стонет, и делает вид, что во всем ей везет. Блистает во мраке неистовым светом и каждый из дней на других непохож, вобрала в себя она буйствие лета, хотя и бывает колючей, как еж и в этом безумном, обманчивом мире, себя отдавая, свечою сгорает, взмахнут и опустятся белые крылья и море сотрет, поглотит этот миг.

Много смешалось режимов, много смешалось идей, много фальшивых кумиров нас приводили на мель, помнят леса и равнины как измывалося зло, запечатлелось доныне сколько бойцов полегло, сколько растоптано судеб, брошено под вертела, сколько пророков погибли, так не дождавшись утра, прихотью злой или роком торжествовали глупцы, вихри безумия выли, пламя лизало мосты, пламя сжигало народы и обращало в труху; страны, искусство, природу, все угождение злу. Сколько достойных погибло, сколько великих идей, как обеднели мы сильно, как превратились мы в чернь. Тенью проходят эпохи, сколько в них грязи и тьмы, сколько достойнейших полегли, так не увидев мечты.

Я доволен своею судьбой и не надо другой мне судьбы, уберег меня бог и любовь, и чисты мои мысли и дни, не испачкал одежд я своих, обогнул я препятствия все, я открыл свою душу любви, я открыл свою душу стране. Не легко, но я должен стоять на посту и нести караул, и на этом мосту, знаю я, одолею я тысячу бурь, не сбегу, не ударюсь в запой, не предам свою веру, страну, для того я на свете живу, чтоб любовь победила чуму, чтоб любовь возгорелась огнем, поглотила несправедливость и ложь, чтобы зло все, что есть на земле, непременно пошло бы под нож.

22 марта 2010 г.

Промелькнет предо мной и исчезнет в тумане, как мираж, как виденье, вопрос не коснусь я тебя, лишь овен духами, мне останутся иглы от роз, а хотелось иначе, а хотелось другое, но опять не пришлось, унеслось в те далекие дали, за полями, лугами, там, где вертится, кружится ось.

Твой голос нежный, томно-сладкий и очи полные огня, твой стан трепещущий, как парус и кружева и кружева. Тебя приятно созерцать мне, душа взволнована, пьяна, ну расстегни, прошу я, платье, подбрось в огонь еще дрова.

Будь моей женою, а я буду рабом, не покажется нам вечер кислым или слабым, пролетит он, словно миг, и рассыпет искры, взбудоражит нас двоих в садомазохизме. Не робей, приказывай, сделаю как надо, за тебя я хоть в петлю, ты моя услада, приоденься, я прошу, в латекс или кожу и ошейник поцепи, смотрится он тоже, похлещи меня, свяжи, наслаждайся, крошка, чтобы радостна была наша с тобой ночка.

Бросают упреки ханжи, моралисты, а сами делами, телами не чисты, твердят, рот кривя, что эротика гадость, а порно тем более мерзость и пакость, себя ж преподносят князьями, святыми, безгрешными,

мудрыми и молодыми. Свиные их рыла издалека видно, конечно, понятно чего им завидно, конечно понятно чего их грызет, наверно уже не войдет и не прет.

Щебечи нежным голосом и касайся ты волосом до моей груди, до моей груди, дай обнять тебя милую, очень яркую, красивую, оценить все изгибы твои, расскажи о желаниях, расскажи о влечении, о чем думаешь, чувствуешь ты, нежным голосом, вкрадчивым подари мне сиянье зори.

Не отводи свой дивный взгляд, свое лицо, что дышит страстью, шепчи мне глупости опять из серой жизни сделай сказку. Твой голосок меня влечет и душу наполняет светом, дай пригублю еще глоток с тобою этим жарким летом.

23 марта 2010 г.

Я обращаюсь к людям военным, я обращаюсь к соли земли, руку нам помощи вы протяните, освободите страну от чумы; люди в погонах гордые духом, время настало покончить со злом, долго терпела наша держава, долго творился бардак, произвол. Наша задача – покончить с позором, наша задача стереть эту мразь, это бандитское, сучье отродье, что превратило в посмешише нас. Чистые помыслы, верность идее и устремленье, что тверже брони, это нам надо и это спасет нас, а не безмозглые ихнии башки. Время реванша настало, пробило, этих вельмож уж пора обуздать, вся Украина как будто руина, нечего думать, пора их стрелять, выкосить всех омерзительных гадов, эту всю контру и грязь из страны, этих падонков и эту обжорку, что измывалась над нами все дни. По-товарищески, внятно прошу вас в деле борьбы за свободу страны руку нам помощи вы протяните, пусть совершатся великие дни. Мы декларируем верность отчизне, нас вдохновляет казачая кровь, что пламенела от гнева и страсти, что нежелала ходить под ярмом, мы преклоняем главу перед теми, кто не молчал, а боролся и жил, жил с Украиной казачей идеей, честь свою в грязь не бросал, не пропил. Я изъясняюсь конкретно и просто, только осталась надежда на вас, только военные люди в погонах бросят поганую, вшивую власть.

4 апреля 2010 г.

Аристократы по духу, пускай не по крови, пускай на руках ваших ноют мозоли, пускай обдувает холодный вас ветер, но время за вами, маршрут ваш успешен. Я знаю, как трудно скалой возвышаться, удары судьбы отражать не скуля, стоять монолитом средь моря безумства, терпеть униженье от черни, хамья, но гордость и стать не позволит склониться, но гордость и стать нас выводит вперед, туда, где сияет величьем Отчизна и где дух казачий привольно живет.

Ты моя услада, ты дыханье дня, ты моя надежда, берег янтаря, грезы и желанья - все в тебе слилось, и твои глаза освещают жизнь, и твои глаза будоражат кровь, я люблю тебя, мой шальной огонь.

Кокетливо поманишь ручкой, сверкнут пленительно глаза, как грациозна, страстна, нежна, как близка ты и далека, пробудишь чувства вновь былые, введешь в смятение меня, разворушиш в костре уголья, а на душе такая мгла. Приди, согрей своим дыханьем, своей улыбкой ободри, пусть прошуршит по полу платье, пусть всполыхнет огонь зари.

8 мая 2010 г.

Выплывает образ дорогой и, в дебри мыслей погружаясь, любуюсь я одной тобой и лицезрея наслажаюсь, восторг и буйствие весны, нирвану, эйфорию, краски так расточаешь щедро ты, моя красавица из сказки, но ночь пройдет, наступит день и в шуме города большого мелькнет, исчезнет твоя тень и я останусь снова, снова, один в тоске, съедаем грустью, пора золы своих надежд, кричит душа и тяжко сердцу, ах сколько будет длиться месть лихой судьбы бездушной, черствой, что топчет жизнь, много шутя, но верю я, взойдет все ж солнце, согреет лучиком меня.

11 мая 2010 г.

Сдержан и обособлен, строг я и беспощаден; вижу как свет струится я из-за старых ставен, слышу, чего не слышат, знаю, чего не знают, воздухом воли дышу я, презирая стадо. Прочь ухожу от клетки, прочь уходя от мрака, степью иду привольно, воин я, не собака, что выгибает спину, жалобно смотрит в лица, мне не нужна синица, ночью журавль мне снится, пусть для других синица будет мечтой желанной, я не стремлюся ввысь, я выбираю пламя, я выбираю ритм, я выбираю натиск, я выбираю жизнь, полную ярких красок.

15 мая 2010 г.

Не припадешь на грудь, не приласкаешь взглядом, не скажешь нежных слов: - “будь, милый, со мной рядом”, не расточишь похвал, любовью не согреешь, как видно, ты меня нисколько не жалеешь, но что тебе сказать и в чем тебе признаться, ведь ты всего лишь сон, украденное счастье, ведь ты всего лишь бред, ты стон души усталой, мираж, что по утру развеялся, растаял.

Один и закрыты все двери, один и задернуты шторы, один на холодной постели и лишь тишина со мной в доле, пытаюсь из мрака дозваться, ползу я и падаю вновь, но твердо решил для себя я: не буду, не стану рабом. Пускай я один, одинешенек и холод сжимает мне грудь, пускай на судилище черни мне выпало боли глотнуть, но тверд я и верен идее и мне помогает она, со мною в душе и в дороге моя Украина-сестра.

Разговор сам с собой, разговор о себе, разговор ни о чем, разговор об стране. Монолог и страна не соврут, подтвердят, как один я живу, дни сурово летят, как несу свой я крест и распятый вешу, как хочу положить я конец всему злу. Одинок, не беда, завтра сотни таких молодых, как и я, добрых, сильных, не злых поднимутся за Русь, поднимутся за честь, чтобы лучше жилось, чтобы сжечь этот крест.

23 мая 2010 г.

Смелыми бросками набросаешь ты на холсте бумаги яркие цветы, твердь пойдет качаться, кровь пойдет шуметь как ты сбросишь платье, кожи твоей медь. Многое расскажет фотопленка та, где моя Аленка так светла, мила.

Живу на отшибе, живу как изгой, подрезаны крылья и на сердце боль, и на сердце рана, в душе холод льда, стоит предо мною глухая стена, стоит пред глазами заряженный ствол, моей Украины я вижу укор. Не вижу просвета, один я, один, ползу и скрываюсь под тяжестью гирь, а я бы еще мог бы многое взять в своей бы судьбе поменять, поломать, ведь я то еще молодой, не старик, так что ж это я головой так поник, есть планов гора и желание есть, так что ж убиваюсь, тащу этот крест, так что ж это я так никчемно живу, ведь лучше гореть, а не тлеть одному и пусть перспектива пока далека, но душу мою согревает она; отсею я боль, отгоню ее прочь, нет, я не изгой, пусть сверкнет острый нож в руке у меня и пойду я вперед к своей мечте, что где-то живет, а силы оставят, то буду ползти, но что б не случилось, ее обрести.

23 июня 2010 г.

В смятении чувства несутся, несутся, как волны, стремглав набегают и бьются, как ночи по лугу, как ветер шальной, бурлят себе знай, будоражат мне кровь, в нетленный огонь подкидают дрова, чтоб ярче светилась моя бы звезда.

Какие-то чувства, наверно шестые, дают мне надежду и веру и силы, чтоб выстоять в схватке, стоять монолитом, не быть среди черни, покорным, забитым. Не быть как мурло, как шестака, как бич, а быть словно сталь, как броня, как кирпич, но высшее имя – защитный экран, внутри оставаться любовию пьян. Любовью к природе, любовью к стране, к прекрасным созданьям, на букву, на Ж.

Буду жосче, стану старше, прогоню с души печаль, хватит в скорби находится, пить холодный, горький чай. Нет, не будет больше нынче чтоб травили и душили меня суки покорили, поклянуся на присяге, подведу черту под прошлым, хватит быть уж всем хорошим. Легкий налет стойкой агрессии – это моя панацея депрессии, это мой компас и мой талисман, ну и конечно же это мой план, мой план на сегодня, на завтра – всегда, чтоб выстоять в схватке, не быть милюзга и пускай я сегодня в окруженьи пыли, но патронов нет, ни глотка воды и песок летит, так и бьет в глаза, все же выберусь, знаю точно я, руки я свои вновь сожму в кулак, подниму я ввысь сине-желтый флаг и на кромке льда и в мороз, и в зной буду я с страной, а она со мной.

25 июля 2010 г.

За казачью идею и за нашу, брат, веру подымайся с колен, гони эту химеру, гони в шею всех сук, толстожопых ублюдков, хватит с нас уже мук, этих гнусных придурков, хватит с нас уже зла и напыщенной ложи, хватит слушать козла и внимать его роже. Украинцы, ау, где же вы, казаки, что не ели с руки, не клонились к земли и в чьих жилах текла не водица, а кровь, тот, кто не был рабом, а был вольным стрелком. О, моя сторона, какже низко ты пала, доля, доля твоя невеселая, злая, слышу звон я не сабель, а бутылок с под водки, да и как матерятся тупые торговки, вижу низость и рабство на каждом углу, слышу чушь и пургу, потокание злу.

22 августа 2010 г.

По вагонам, по вагонам, под гудящий перестук едут наши эшелоны, едут с севера на юг. Мчится поезд по равнине и сверкает его сталь, озарится Украина, прочь уйдет тоска-печаль, залетает запах воли, запах буйных степных трав, души нам отогревает и возносит к небесам, мчится поезд сквозь столетья, мчится поезд сквозь века, колея его надежна, колея его пряма.

На холодном ветру Турухана задубевший иду я в барак, сунет наша 7-я бригада, а кому-то по жизни ништяк, а кому-то по жизни все можно обдирать, превращать нас в раба, им конечно, ведь это не сложно, мы для них словно та шелуха. Как отшельники мы в этом мире и не слышим стон наших сердец, получили, ох мы получили свой терновый, жестокий венец.

Какая грязь, какая мразь, любая дрянь так метит власть, пускает слюни и ползет, ох как достал весь этот сброд, как надоело лицемеры, что льется с штабелей газет, когда пройдет это похмелье и довершится этот бред.

Из огня да в пламя неохота мне, лучше жить хреново, чем не жить вообще, лучше жить привольно, пусть и без гроша, чем терпеть капризы всякого скота и загрубевать от работы той, не летать и петь, а пахать, как вол.

25 августа 2010 г.

Спасем Украину сегодня, сейчас, за швабру возьмемся – стереть эту грязь, уж хватит, уж хватит внимать их речам, пора поквитаться, закончился бал; но мало согнать их с насиженных мест, вокруг ведь хамья развелостя, несчесть, с которым нам тоже придется решать, как эту всю мразь порубать, расстрелять, но если желание есть, но если нам дорога честь, то знаю, найдем мы ответ как нам позабыть этот бред и если действительно так, то с богом, вперед не роптать, а дело творить, гнев души обрушить, ударить плетьями, чтоб небыло больше рабов, презренных лакеев, шутов.

3 сентября 2010 г.

Раздается гулким эхом топот множества сапог и струится, улетает в синь осеннюю дымок, хруст стоит под сапогами, звон разбитого стекла, день стремительно шагает, новый день людей труда, подитожены итоги и подсчитаны долги, нет в душе у нас тревоги, только гнев стоит в груди.

4 сенября 2010 г.

Запах духов, вкрадчивость слов, ямочки, мушка, приподнята бровь, синь твоих глаз, шелест одежд, мне не забыть мой Эверест, так же, как он неприступная ты, но дороги мне твои все черты, лишь прибавляют тебе они шарма и завлекают, манят так жадно. Хочется снова и снова опять видеть тебя, наслаждаться и ждать, ждать эту встречу и вечер с тобой, самой желанной и самой родной.

Просто быть рядом ни много, ни мало, чтобы душа бы моя ликовала, слышать твой голос, что пташкой поет, раны врачует, надежду дает, он как родник ключевой, жажду мою утолит, с ним обрету я покой, он мне богатство сулит, он мне свободу дает, чтоб я парил и летал - голос любимой моей, самой красивой из дам.

5 сентября 2010 г.

Не солоно хлебавши пойду ложиться спать, в душе скребутся кошки, в душе надлом опять, душа моя стонает, душа моя кричит, а жизнь, как блядь, меняет очередной прикид.

7 сентября 2010 г.

Когда ты один, то черен твой мир и стены препядствий стают перед ним, не слышат они или делают вид, когда ты стучишься, стоишь позабыт, подхвачен теченьем, плывешь наугад и взглядом все ищешь к чему бы пристать, но нету ни палки, ни щепки вблизи, из сил выбиваясь, плывешь ты в тиши. Из года так в год и по кругу опять живет, процветает какая-то блядь, а ты убиваясь за долю страны, живешь на гроши в окружении лжи.

Что за сучья жизнь, скажи брательник прямо, отчего хреново на душе, отчего не весело ни грамма и промозгло в этом сентябре, на душе моей скребутся кошки и в душе моей седая ночь, знаешь сам как я тянулся к звездам, но мечты мои пошли под нож. Не хочу я оптимизмом ложным боль свою укутывать в меха, скоро жизнь – авангардист-художник вспомнит обо мне, наверняка.

Рушится зло и рушится мир старый, большой и затертый до дыр, полный провалов, жестокости злой, черствости дикой и боли людской; где покупается все, продается, место под солнцем не многим дается, где наверху стукачи, палачи, где хоть умри иль кричи, иль свищи, ты ничего не добьешься вовек, тяжко страдает простой человек, но рушится медленно и неумолимо это строенье и это отродье, рухнет оно, будь уверен, братан, мы уберем с тобой этот весь хлам, дух наш казачий нам силушки даст, чтобы под корень срубить эту мразь.

11 сентября 2010 г.

Выше к звездам, выше к небу, пусть летит моя душа, отстраняясь, отрекаясь, отрываясь ото зла. Пусть смеются надомною, называют дураком, пусть язвительно и больно измываются потом, нелегко вороне белой среди стаи черных птиц, нелегко мне жить средь этих, всех ничтожеств и тупиц, зная свое превосходство, зная многогранность чувств, мне терпеть эту неволю, принимать холодный душ, но судьба – она плутовка, пусть сегодня невезет, пусть летит, шумит поземка, будет все же наш черед. Все, кто плакали, страдали, крест носили на себе, от бессилия сжимали свои пальцы в кулаке, вдруг воспрянут с верой, с силой, с Украиной нашей милой и дадут блядям всем жару ото Львова к Краснодару.

От бравурных маршей так тускло в душе и горько, и хочется выть, ах как бы хотелось мне весь бред забыть, поскорее забыть, но утро проходит, а с ним новый день такой же жестокий и злой, и больно мне видеть, что сталось с страной и тяжко носить эту боль. Как в годы застоя вновь слышу опять безумную, пошлую чушь и вижу холеные морды опять бездарных, двуликих чинуш, где ж правда, где вера, к чему нам идти и ради чего мы живем, распяли страну и глумятся скоты, не жизнь – настоящий дурдом, слепили тельца золотого себе и бога забыли наказ, и нету покоя на родной земле и плачет над нами Тарас, подрублены корни, разрушился свод и вместо цветов бурьяны, уже не пить из колодца воды, наш край стонет в грязи, пыли, дошли мы до ручки, дошли мы до ножки, пошли по кривой и опасной дорожке, где нас обобрали, пустили с позором, бредем мы теперь под конвоем суровым и с грустью щемящей, что душу рвет в клочья, об прошлом жалея скулим мы тревожно.

Заметает поземка за мною следы, норовит меня сбить и отрезать пути, и поставить свой крест на моих всех мечтах, и меня схоронить в своих белых снегах, остудить мой огонь, что пылает внутри, спеленать в ледяные одежды свои. Залепляет глаза снежная бахрома, ноги еле бредут, позади голоса, но не сдамся, я верен идее своей ибо знаю, что там за чертой новый день, новый день, где нет рабства и правит любовь, где живут казаки и где вольный простор.

В кожаном френче, с наганом в руке дано мне свыше, что нужно стране, дано мне свыше, что там и как, в какую суку пулю вогнать. Мой рецепт прост, я понятен с пулемета по дерьмократам, с пулемета по горам лжи, засверкают пускай кланки, прогремит пусть от Сана к Дону бой панов, всю ихню свору!

Осень желтым листом кинет мне на прощанье, ветер тихо шепнет: -“не робей”, подойдет мой вагон и уеду в изгнанье, предстоит сколько мне много дел. Расстаюсь и не жаль, расстаюсь и не больно, много выпало тут передряг и душа моя даже немного довольна, что случилось все именно так и бежит скорый поезд сквозь поселки, равнины и дни унося от тревоги, унося от страданий в синь далекой чужой стороны.

На пожухлых аллеях листья желтые спят, на пожухлых аллеях чьи-то души хрипят, опадает листва чтоб вернуться весной и кружась в синеве догорает костер.

Бархатная пора пришла в мой сад, осень, я ждал тебя, осень, я тебе рад, как по клавишам рояля, пробеги по моим чувствам, мы друг друга столько ждали, так не будем же о грустном, лучше мы с тобой сольемся в жизни пламенном порыве, моя осень золотая, скинь с усталых ног мне гири.

Люблю я осень золотую и эту дивную пору, когда душа полна желанья побыть немного одному, когда природа дарит свежесть и будоражит чувства нам, когда костры горят и тлеют, и улетают к небесам.

Пора романтики и неги – это осень, пора поэтов и повстанцев, все она, и листья желтые так щедро из корзины бросает под ноги и славит нас она. Ее стыдливый девичий румянец и локоны, что на ветру блестят, и неуемный ее темперамент располагает все к ней так и сяк, прекрасная пора, ну что сказать вам, прекрасная, как поцелуй, любовь, моя ты фея, осень золотая, прими мое почтенье и поклон.

13 сентября 2010 г.

Этот грустный понедельник не принес покоя мне, не бродяга, не бездельник, только розы вновь не мне, недостойным то и это, недостойным слова, чин только бедному поэту грезы-слезы, едкий дым.

Белая кость, благородная кровь, нет, никогда я не стану рабом, каждая клетка моя восстает, ярость нутро мое гложет, грызет, память, восставшая с мрачных глубин, путь мне укажет верный, один.

Для кого-то ты подарок, а кому-то продана, а по мне просто женщина, мало счастья видавшая, кто твои обвинители, уж не эти ли зрители, импотенты-хулители, о морали тоскуют, пеной брызжа, крича, только ихнии души есть в честилище зла, гонор их крикливость фальшью в ноздри мне бьет, честность ихняя продажна и в словах ихних лед.

Грохочут пенные фонтаны, победно извергая струи, на пахнущем зеленом луге сплетаются тела и губы, прекрасна, дивна та картина, где есть в гармонии два мира, союз мужской и женской силы во всем их пламенном порыве, во всей бесстыжей красоте наедине, наедине.

Ненавидим всегда, ненавидим везде, ненавидим за то, что живу сам себе, слышу крики, хулу разъяренной толпы, их налитые кровью ясно вижу зрачки, возвышаясь скалой, я над бездной парю, презирая сей сброд, я стою на посту.

В экзальтированном мире нелегко и тяжело, в нем осквернены святыни и пирует, правит зло, торжествует, упиваясь, свора монстров наверху и, цинично измываясь, нам пихает дуранду, день пройдет, другой настанет, с той же фальшью, с тем же рабством, с всем ничтожеством, бездарством и повальным пьянством, хамством, с отупелыми скотами, что живут как червяки, с запустелыми полями, с терриконами вдали.

Развивается огонь по телу, когда в очи я твои смотрю, на твою поднятую ногу, что взмывает вверх и вниз по шесту, вытворяя всяческие па, высекая в темной ночи искры без усилий, в плен меня взяла.

Не убирай свои руки, не отрекайся от ласк, в складках восточного шелка ты так прекрасна сейчас. Манят твои очертанья, клад твой халатик таит, ну распахни мне объятья, сделай приветливый вид, будь ты игривой и страстной, к черту забрось всякий стыд, тихо шепни: -“я согласна к берегу счастья уплыть”.

22 октября 2010 г.

Закручена на узел судьба моя лихая, куда ни кинешь взглядом – решетка, сталь, ограда и конвоиры строги, безжалостны и хмуры, но я не унываю, кручу тайком им дули. Душа моя смеется, сдаваться не желая, а жизнь-дорога вьется, петляя, убегая.

Сколько живительной силы в этом безумии, страсти, в шелковых травах и росах, в неги, блаженстве и счастьи, ложная скромность, стыдливость вместе с одеждой опала, к нашим ногам припадая, охнула и застонала.

В предверьи великих дел тяну я лямку терпеливо, живу себе неторопливо, в преддверии великих дел, ну а душа с поводьев рвется, как конь копытом бьет она, в далекие миры несется огнем любви обпалена.

19 января 2011 г.

Летят миллионы снежинок и, кутаясь в снежный дождь, сверкает все белым, пленяет в январскую, стылую ночь, вальсирует снег, рассыпаясь, гуляет зима по стране, неоном горят магазины, выхватывая тьму вдалеке, и пригоршни новых снежинок летят, ниспадая к нам вниз, и снег за окном все кружит, как чья-то шальная жизнь.

Вихри снежные стонут, бьются и морозная рань за окном, годы бешено мчат, несутся, рассыпаясь битым стеклом, оставляя рубцы и шрамы, и застывший то ль стон, то ль крик и в угаре сей жизни пьяной потускневшей иконы лик.

Сумрак вечерний и снег за окном, тихо, спокойно греет огонь и отдыхает больная душа, та, что искала, не знала тепла, та, что страдала одна по стране, что не желала быть в чьей-то узде. Кутаясь в сумрак вечерний наедине с тишиной, я погружаюсь в забвенье, я окунаюсь в покой, в калейдоскопе шумливом нету пристанища мне, тайны свои я открою, только лишь ей, тишине.

Холо очищает душу, холод полирует кровь, холод занимает тело, холод отгоняет боль. Нервы станут твердей, глаза зорче, разум ясней, когда белое покрывало ниспадет к нам в морозный денек.

А снег за окном все идет и идет, заметает пути, тротуары и души моей рваные раны, что пылают рябиной на нем. Неспешно, тихо оседает по площадям и по садам, в свой белый плен берет и манит, возносит души к небесам; мои страдания, тревоги покрыл он белой бахромой и вьюги унесли сомненья, моей души распятой боль.

Ярость мне душу рвет в клочья, на крыльях гнева парю, кто-то смеется и квохчет, ядом плюясь находу, всюду подставы, привалы, всюду решетки, замки, как не хватает отваги, дружеской, братской руки, чувств неподдельных, эмоций и фейерверки страстей, боже, когда же настанет этот прекраснейший день.

Срывается снег за окном и в душу вселяет надежду, и белую эту одежду в свой завтрашний день я возьму, не буду уныл и ворчлив, рассыплюсь я радостным смехом, уж хватит стоять, время ехать, спешить к долгожданному дню, что было, прошло, не вернется, не будем обузу мы брать, пусть счастье сейчас улыбнется и звонко ударит в набат.

1 февраля 2011 г.

Первый день февраля, иду городом я, эйфория в душе, на сердце у меня, не гнетет холод злой и не гонит домой, хорошо б загулять в эту пору зимой, загулять так, чтоб эх, загулять так, чтоб ах, кувыркаться в снегах с ней желанной, вот так и, смеясь, позабыть то, что душит, гнетет, к ней родимой прильнуть и пальто расстегнуть, и зарыться лицом у нее на груди, и ноздрями втянуть ее запах, духи, только знаю, что это романтический бред, нету в комнате света и не подан обед, возвращаюсь домой, а дом нетопленый и тяжело на душе и в груди у меня.

Я в мыслях своих вспоминаю тебя в соблазнительной шубке, улыбку, что мир озаряла и пухлые, юные губки кружили по снегу, игрались и все отступало далече, шумел мир чужой, изголяясь, горели и плавились свечи, куда запропастились годы и чувства поделися те, лишь только сверкнула цепочка на столике в дальнем угле.

Желать всем сердцем и страдать от боли, смотреть на загрубелые ладони в мечтах нестись высоко в небо, но спотыкаться вновь с разбега, но вере все ж не изменяя, нести высоко свое знамя.

12 февраля 2011 г.

Грешно ль тебя любить мне иль не грешно любить, к чему пустые бредни толкать, душу травить, ведь знаю правду жизни, очей прелестных блеск и радость от соитья двух любящих сердец, упреки и укоры придумали ханжи, моральные законы, кто по уши в грязи, но хватит, полно слушать всех этих дураков, нырнем мы в омут страсти, безумства предпочтем и отдадимся неги, испив хмельной настой, на шелковой постели, где царствует огонь.

Совершенству нету предела, красота страшная сила и в слияньи двух тел вершина, разуменье себя и мира, как прекрасен мир этой страсти, где добро побеждает злобу, где в экстазе душа ликует, отдавая себя другому.

Легкая грусть в мартовский день, капает с крыши звонко капель, шорох одежд, рокот толпы, на набережной пылают огни, воздух дурманит, воздух пьянит, располагает на всяческий флирт.

17 февраля 2011 г.

Пламя пылает ярко, лижет огонь гранит, в небе багряном жарко, я подымаю щит, кровью стекают годы, судеб истертых в прах, где же заря свободы, я человек, не раб, должен я что-то сделать. Должен вперед идти, чтобы неволю эту сбросить, как лед с груди.

В красно-черные дни снизошла ты с небес, распускались цветы, где касались одежд и звенели ручьи, сладко пахли луга, и сверкала, слепила всех твоя красота. О, вечная тайна, загадка, как много несешь ты в себе, как поступь легка твоя, плавна и мир невесом на земле, пройдешь ты, колышась на ветру, и, теплой волною обдав, разбудишь ты чувства и души, и в свой возьмешь любви храм.

1 марта 2011 г.

Скоро весна, скоро борьба, скоро восстанут люди труда, соки весны будят кровь нашу, плоть, знаю, не будет уж наоборот, час наступил заявить свой протест, это диктует нам время и честь, нет перспектив никаких у страны, этим вельможам незнамо, что стыд, ихни реформы могилы плодят, время настало ударить в набат.

Кто не может юлить душою, дифирамбы петь маргиналам, кто идет за зарей свободы, держит крепко, высоко свое знамя. Кто молод душой, а не дряхл, кто выдавил рабство с себя, тот знает почем в жизни фарт, где правда, а где западня; текут годы, речкой бегут и жизнь солона и горька, но нам не с руки унывать, за нами родная страна, что в скорби стоит и огне, в костре с человеческих душ, но ждет она свой звездный час, свой час, очищающий душ.

2 марта 2011 г.

Мысли пляшут огнем безумным, полыхают в тиши ночной, восстает душа на битву, восстает душа на бой, озарился восток зарею, гром раздался средь бела дня, произволу и беззаконью наступил час уйти навсегда. От Туниса и до Омана против бедности, против лжи, люди вышли из-за тумана, взяли в руки себе возжи, ударяют и кони рвутся, и несет их вперед, вперед, где восходит другое солнце, где свобода, любовь их ждет.

Сегодня не так как вчера, сегодня не сыщешь ты слов, сегодня застой и хандра и больше вдруг стало крестов, и тягостно что-то в душе, не греет огонь у плиты, за глянцевым шиком витрин я вижу мученья страны, разбитые вижу мечты, что тонут в грязи и в снегу, как царствует всякая мразь, неся нам одну чепуху, безжалостно и без прикрас терзает нас всех и гнетет, она упивается всласть, но будет и наш ведь черед, возьмем мы реванш и тогда отплатим за слезы и кровь, придет час платить по счетам, придет час возврата долгов.

2 марта 2011 г.

Как стервятник терзает жертву, так терзает народы власть, изголяясь в своем бесстыдстве, где б еще бы чего украсть, но проходит ведь все когда-то, искра может зажечь огонь и примеров тут многовато, чтобы это принять как вздор. Вот в стране фараонов поднялся весь арабский народ как один, надоела ему неволя, удушающий этот дым, зашатались опоры, своды под тиранами всех мастей, разлилася река свободы на востоке в февральский день, все потуги, попытки жалки, не сломить уже силу масс, вот и Ливия пробудилась, наступил ее новый час. Пусть сегодня у нас все чинно, как на кладбище тишина, знаю, знаю, что Украина смоет кровью клеймо раба.

5 марта 2011 г.

Стою, обдувает ветрами в холодную зимнюю пору, нет жалости в моем взгляде, лилею одну я свободу, стою на отшибе, обрыве, отрекся от тех и от этих, я вижу далекие, злые кошмары, паутину из сплетен, но знаю нутром своим, знаю и чувствую каждою клеткой, не быть Украинцам рабами, не стать Украине наседкой, с востока зоря уже всходит и в окнах, лучами играя, от зимней депрессии будит, в сердца нам надежду вселяя, пускай же свершится, что должно, разорван пусть занавес будет и пусть справедливость всю ложь безжально, усердно бичует.

Всюду вырождение, всюду произвол, где же то горение, душ людских костер, тупость беспредельна, серость лиц и крыш, вся моя отчизна в власти жирных крыс, по телеэфиру всякая мура, набивает цену всякая шпана, темы и проблемы слышатся не те, властью так довольна ихнее протеже, а народ все стерпит, схавает все пипл, рассуждают эти умники с витрин, день от дня не легче и бесцветна жизнь, как же блин достала серость лиц и крыш!

Люди борются, добиваются, революции получаются, а у нас тишина как на кладбище, хорошо мы живем, товарищи, в морду нам плюют, в зубы больно бьют, ну а мы молчим, уважаем чин, власть любимую, хоть дебильную, но столь сильную, что скрутила нас в три погибели, резанула нас всеми бритвами, изгаляется, себе тешится, руки длинные ее чешатся, страх сковал уста, руки дерево запугала нас курва серая, спеленала нас, ни дыхнуть, ни встать, эх ты Русь моя, мать твою эн так!

6 марта 2011 г.

В отсталых странах и забитых народ поднялся, встал стеной, пути тиранам перекрыты и полыхает жарко бой, пример дается всему миру как нужно действовать идти, идти нам, не сутуля спину и не сбиваться на пути. Идея крепнет от лишений и закаляется в борьбе, я знаю, что засветит солнце моей измученной стране.

На одном берегу лишения, труд тяжелый до изнеможения, жизнь солоная, тьма кромешная, горе-горькое, эхо здешнее, на другой ж стороне живут, нудятся от безделия, там сутулятся и от мира они суки бесятся, рай за трупами им мерещится. Нету веры там, нету цели там, предано все там лишь одним деньгам, продается все, покупается, все базар-вокзал называется, идеалы ж тут замусолены и надежды тут пообобраны, даже вера тут измеряется, продавается, не гнушается и куда идти, и куда бежать, впору тут записать, впору дуба дать, но упасть на дно, как стакан махнуть, лучше выплеснуть гнев и злую лють, отомстить за все, вдарить по рогам и, конечно, жить на зло всем врагам.

9 марта 2011 г.

Двадцать лет пустых обещаний, двадцать лет топтаний на месте, может хватит играться словами, надоели уже эти песни, где работа, какие-то планы, почему словно те обезьяны, подражаем Европе и штатам, и готовим к чемпионатам. Украина, прозрей и очнися, оглянись на руины и тлен, пусть душа твоя воспламенится, ведь пришло время встать нам с колен.

13 марта 2011 г.

Россыпи алмазов, реки нефти, сколько же всего у них, поверьте, в этом третьем мире бесшабашном, в регионе Афро-Азиатском, но кому все это достается и народам здешним что дается, видно без прикрас, все на ладони: нищета, жулье живет в законе, что богатство недр, коль есть насилье, все в руках богатых, бедным – клинья, панихида и дары в кармане, это ль демократия, славяне, ну и что мол нету тут колоний, полно тут прибыли беззаконной, как нигде тут правда жизни видна, обнажена и остра, как бритва, в целом ряде стран болезни, голод, всюду безработица и омут, омут, что на дно ведет народы в путы рабства, в царствие неволи и в наш век технологий высоких тут осталось, зияет как рана, так восстань же саванна, сахара за свободу, за равенство рьяно.

14 марта 2011 г.

Объединяйтесь, борцы за свободу, восстаньте народы за правду, за волю, оковы пусть рабства разорваны будут, пускай о страданьях сих люди забудут. Националисты, повстанцы, изгои- никто ведь не даст, не подарит нам воли, пришел наш черед заявить о себе, схватится со злом, быть полезным стране.

Я приветствую революцию и пою ей аллилуйю я, пороки власть имущих с упоением бичую. Украинцы- патриоты, не хохлы, не куркули, бросьте бренные заботы, подымайтесь для борьбы, докажите делом, телом, что казацкой вы крови, не в чести у наших предков было жить как мы живем, лучше день нам быть свободным, чем сто лет ходить рабом.

14 марта 2011 г.

Украина распята, Украина, ты где, где былое величье, не приснилось ли мне, ведь бывало вздымался буйный дух твой и нрав, костром жарко пылая на погибель панам, возносясь к небесам, возносясь к небесам, а сегодня не так, а сегодня не то, всюду грязь и дерьмо и пыхатое чмо, замусолена вера и размытая цель, но я верю падет эта рухлять с петель.

1 апреля 2011 г.

Холодный поцелуй весны, не радует он душу светом, теплом и прелестью любви и упоительным рассветом, нависло небо серое и целый день льет дождь и, в стекла постучав мои, тоску он мне принес, развезлось небо влагою и льет свою печаль на город мой базарный, на шаурму, на дрянь.

Синий дождь стучит по стенам, омывая землю, травы удивительные рядом, брось, братан, свои печали, это время, это бремя с честью вынести нам нужно, чтоб пройдя все круги ада жизни, засияла, фарт, друган, нас не покинет, не сгорим, не стлеем мы, ведь по жизни протоптали мы окольные пути.

20 апреля 2011 г.

Скажешь взглядом:-“любимый, милый” и забрезжит в душе рассвет, затрепещит душа в порыве, после горестных стольких лет, тех ненастных, унылых весен и холодных до боли зим, от которых осталась проседь, на лице моем сеть морщин.

От чего зацветают цветы и слова обличаются в шелк от любви, только лишь от любви, от ее аромата духов, для чего и кому эта боль, эта сладкая мука и рай? Вечерело, вдали прогремел, растворился средь улиц трамвай.

25 апреля 2011 г.

Бежит, убыстряясь все время, как серый шершавый асфальт, душою так хочется верить, что только вперед, не назад, но стоит чуть-чуть оглянуться, глаза протереть ото сна, распята, раздета, раззута убожества полна страна. Обласканы жизнью подонки, рабочим на хлебные корки, во мраке живут поколенья, тут тленье и нету горенья, на верх пробивается нечисть, весь мусор больших городов, таланты же блекнут и чахнут за этим бесстыжим жульем. Идет гульба, идут пиры на фоне жуткой нищеты, пейзажи каменного века среди гламура так видны. Пафосность лживая, вера крикливая, все украинское сгинуло, минуло, кого прельщает Украина, кто хочет украинцем стать, вся наша Родина руина, а не цветущий дивный сад. Вставай народ за гетьманат, за правду, волю бей в набат, за УНР рви сволочей, гони позорных стукачей. Я делаю ставку на сильных, я делаю ставку на смелых, на вольных и на строптивых, я делаю ставку на бедных.

25 апреля 2011 г.

Серый город, сонный город, под ногами грязный снег, словно бы застыло время и замедлился разбег, только ругань, только крики и истерты серы лики, гам стоит на пепелище этой новой сучьей жизни. Зарытые в землю таланты и нежные смяты цветы, изъедены ржавчиной жизни, великой, но нищей страны, под слоем трухи бриллианты, под слоем золы и трухи, а новые лидеры жалки, печать на них от сатаны. Балласт и обуза на каждом шагу, какое там чудо, идем мы ко дну, достойнейших мало, а было несчесть, виднеется мне искупительный крест, который поднять кто-то должен, нести, чтоб наша страна кровью смыла грехи.

Сидят в кабинетах не люди, сидят в кабинетах Иуды, продумано все у них чинно и множатся горы бумаг, за нами народ им не видно, сидят, протирают свой зад. Не йму веры Иудам, оставим палачам, ихним годным и льстивым надоевшим речам, бутафорные сцены не разрядят меня, я нутром своим знаю где огонь, где зола. Из цепких объятий холода, от черствости подлой, злой уйти я решил по росе утренней за силой, шальной зарей.

Джунгли больших городов полны опасностей, яда, в них вызревает отрава, брутальное насилие, чудовищная ложь и потоканье Иродам от века в век, точь в точь, но верю, воссияет свет над серою тюрьмой и будет жить страна моя своею головой, уйдет в былое ложь, хрипатый лай дурных собак и сотен прочих бед, и будет на земле казак, свободный человек.

Жизнь не проходит гладко, много в ней волчьих ям, горька она, не сладка. Всюду капкан, провал, но не сгибаться под нею и не ползти за ней, страх ведь лишает веры, страх это хищный зверь, много вокруг безвольных, как манекенов, тьма, это прыжок не в бездну, битая это игра, страх за карьеру, работу, место под солнцем и хлеб, он ослепляет народы, он же источник всех бед, силы лишает и веры, и превращает в раба, блеклюю тень в коридоре, шута и холуя.

Коррупция на взлете и честность бьют банкноты, а демократия что ширма, хоть жопу и так видно. Жутки реалии жизни, жутки ее все ужимки, дырки в капманах у бедных, мрази же жирные сливки, чудовищна эта система, она воспитала раба, она превозносит безумства и сети плетет паука, до лампочки ей все, уж с ухмылкой стоит палач, все речи, все флаги, заставки, витрина, за нею же грязь, бардак и притон, забегалка, где властвует всякая мразь, там правду не сыщешь вовеки, для них мы бесправные зеки, какой-то там электорат, приехали, полный назад.

В паутине истины, картины с мольбой во тьме, ее глаза это люди, ваша Украина, отданная вами задарма, проданная в рабство и неволю, новым янычарам и панам, сколько же изводила народа, сколько убивалась по ночам. Крик летел под небо, слезы лились, вы же за нее и не молились, закрывали окна, шторы, двери, словно безучастные соседи, неужели вам не икнулось, как страна под швалью пухла, гнулась, а теперь не надо бить в иставри, распевать тут песни, дифирамбы, знаем у кого что за душою и что делать дальше нам с страною, знаем кто в ответе за державу и вернет ее былую славу.

Бей помаранчевых, бей голубых! Спасай Украину, дави гнид! Давай дело делать сейчас, давай топтать эту грязь, долой эту скучную власть, от нее отреклась. Железные сотни идут и ветры гудят в синеве, вставай закадычный мой друг, ты нужен сегодня стране.

Уперед за небосхил, крок рішучий, крок один, крізь загорожу, крізь мури, крізь терні, за волю, за правду умерти, але тільки не бути падлюкой тупою, продажною сукой.

10 июня 2011 г.

Милый твой образ из снов и мечтаний, грез и надежд моих давнишних, давний, то растворится, то вновь возникает, душу и сердце в лохмотья терзает, нервы как струны играют неровно, где ж тебя носит, моя ты плутовка.

Серые камни, белесые дали в поле душистые, свежие травы, в майском сияньи речка студена, ах, как к лицу тебе эта корона, этот венок с незабудки, кулавки на голове моей юной горянки.

Уйдешь переулками серыми и, в пестрой толпе растворяясь, за вербами и за аллеями мелькнет твой сиреневый плащ и пух тополиный ризвится, и день уж склонится в закат, а сердце в груди все надеется, его не заставишь молчать, но вот как награда, как премия ты руки протянешь свои и губы горячие, влажные меня поднимут от земли.

Спадет бретелька на плечо, смутишься ты, но лишь на время, прильнешь, целуя горячо, моя прекрасная Елена, на смену черно-белым дням с тобой придет безумства лета, какие дни, какой шакал и ахи, охи до рассвета.

Ниспадают льняные волосы, нежным шелком лаская плечи, груди сочные, загорелые, кружева и мерцают свечи, и струится ночь лунным светом, озаряя тела, любовь, этот вечный огонь нетленный, через который мы все пройдем.

11 июня 2011 г.

Мечты, мечты, как сладки вы, как упоительно прекрасны, лучисты в сказочной дали, души стреноженной порывы, так святы, горды и чисты, в мечтах моих есть ширь и высь, в них глубина, но не паденье, в них есть азарт и есть горенье и новая теплится жизнь.

Муза, муза не давай уснуть мне, задевай души моей струну, пусть она звучит и в непогоду, издавая музыку свою, украшая новыми стихами белые бумажные рядки, окрыляя и меня спасая в эти опостылевшие дни.

Преклоняясь перед музой, пред поэзией веков, восхваляю, возношу я, прославляю я любовь, не кривлю душой ни грамма, говорю как есть дела, что сплетенными телами, мы избавимся от зла, что даря любовь другому и, отбросив ложный стыд, выйдем мы на ту дорогу, где часовня, божий лик.

Ответишь взором очей прекрасных призыв мне бросишь, давай дерзай, о как прекрасны минуты страсти, о как хочу я тебе сказать, но что слова, но что сонеты пред ликом пламенным любви, где ночи бурные, рассветы, где я и ты, где я и ты.

В постельные тона окутаю стихи, а в небе тишина и замерли цветы и день сменяет ночь, и лунный лик в окне, одежда на столе хранит ее омбре.

12 июня 2011 г.

Не томи признанием мне душу, говори как есть мне на духу, не хватает искренности в мире, сделай шаг, разрушь эту стену. Брось притворство, будь открыта здесь, сейчас, на этом вираже, в это золотое наше лето, ты отдай сомнения душе.

Милая, родная ты моя, помнишь это лето, эти встречи, очи твои полные огня, запахи дурманили нам речи, что же все так быстро пронеслось, где тебя искать, в каком районе, вечерело, наступал закат, мокли брошены гвоздики на перроне.

Молчат опущены ресницы, чструится свет тысячелетий, проходят судеб вереницы и крутятся безжально спицы, меняет время одеянье, но не меняется нутро и в новый век война, страданье, чие-то грустное лицо, а я черкну об этом строчки, один в изгнаньи, в забытьи, чтоб жизни новые листочки затрепетали средь чумы.

Окончен бал, погасли свечи в канделябрах и с твоего лица вуаль спадет, и мы начнем о главном свой разговор вести, о том, что не подвластно вину и законам, что разбивают сердца в хлам, звучит то благовестом, то заупокоем.

Сизые дали, а в далях луга, в выси белеют, плывут облака, медленно время течет, как река, кружатся листья и снова зима, заведено так, не нами, с покон, чувства проходят, а с ними любовь.

27 июня 2011 г.

Развешу твои портреты в своем одиноком доме, согреют меня они в холодные дни свободы и вроде теплее станет в душе, в коридорах комнат, твой нежный лукавый взгляд узнаю из сотен многих.

География тела твоего, сколько в нем есть объектов, как оно горячо, да, роскошно не спорю и услада для глаз, эх была б ты со мною здесь, сегодня, сейчас! Подарила б улыбку и веселый задор, и глядишь разгорелся б между нами костер, но увы, невезуха, но увы, не срослось, словно дали мне в ухо, суки кинули кость.

Приятной полноты красотка, вся в соке, классная девченка, какая ж тварь мне тут сказала, тебя коровой обозвала, да плюнь на эти все наветы, шакальи визги и запреты, ты хороша и тут и там, а это главное, мадам, а кто чего там брякнул, крякнул не стоит право принимать так.

Твоя коса красивая, завитая, шелковая, твоя улыбка милая, девичая, фартовая, сияешь ты и светишься, соблазны источая, ах, милая прелесница, земная и чужая.

Мне нравится как ты снимаешь без краски смущения одежды, играешь кокетливо взглядом, меня распаляя как прежде, в сиянии дивного света стоишь ты нагая богиня и стон уходящего лета сливается с стоном от мира.

Свет твоих глаз, как он чарует, как он заводит, будит, волнует, сколько в нем силы и сколько огня, буду я пьяный им до утра, буду я пьяный им навсегда, сладкоголосая нимфа моя.